Евреи и Израиль. Спокойно и открыто

Как детям объяснить: шесть миллионовисчезнувших в застенках навсегда,замученных, отравленных Циклоном,расстрелянных, повешенных, сожжённых?Никто не видел слёз, не слышал стонов,Весь мир был равнодушен, как всегда.Шесть миллионов.Нам представить страшно,В какую бездну их толкнули ниц.Шесть миллионов напрочь стёртых лиц,Шесть миллионов - целый мир за каждым.Шесть миллионов с будущим рассталось,Потухло взглядов, закатилось лун,Сердец шесть миллионов разорвалось,Шесть миллионов отзвучало струн.А сколько не свершившихся открытий,Талантов? Кто узнает их число?Шесть миллионов оборвалось нитей,Шесть миллионов всходов полегло.Как объяснить шесть миллионов детям?По населенью - целая страна,Шесть миллионов дней - тысячелетьяШесть миллионов жизней - чья вина?Как вышло так: прошли десятилетья,И через реки крови, море слёзТо тут, то на другом конце планетыПодонки отрицают Холокост?Как детям объяснить шесть миллионов?..

Бойтесь датчан анархизм приносящих *************zman.com/news/2012/04/18/124749.html

Когда-то принц датский, преодолев запреты, подружился с нищим Горацио. По тем временам это был прыжок через бездну, отделявшую знатных богачей от бедных студентов. Видимо, то же самое испытывает сегодня датский студент, приземляясь в Израиле. Сугубо гамлетовский вопрос: «Быть или не быть» стал общеевропейским ответом и теперь из чувства мести, уже не нужно поступать в школу фехтования или подливать яд собственному дяде, достаточно из чувства долга слетать в Израиль, обнять брата Горацио и отравить жизнь еврейской тете.

Израильтяне, которые уже давно ничего не боятся, кроме собственной нефти и китайского паломничества, даже не подозревали, что их страна становится центром международного экстрима. В свое время Гамлет предупреждал, что весь мир тюрьма, но по сей день находятся желающие вылететь в Тель-Авив с антиизраильскими листовками и противозачаточными таблетками, чтобы тут же вернуться обратно, но уже с большим фонарем под глазом и под большим впечатлением от Шекспира.
Израильская полиция вынуждена была надеть штатское и вылавливать в аэропорту негодяя Клавдия, умственно ограниченного Полония, Гертруду вбившую себе в голову, что она Офелия, и местных стукачей Розенкранца и Гильденстерна. Такая вот галерея персонажей, о которых Гамлет сказал: «Человек не радует меня».

Программа у них всегда обширная: обнять несуществующий народ, прокричать о несуществующей оккупации и помешать кровообращению еврейского государства. Для этого нужно закурить кальян в обнимку с Горацио и вызвать тень его папаши. В таких незатейливых условиях козий помет превращается в купчую на землю, а права арабского человека - в право забрасывать израильских военнослужащих камнями. В результате, «гамлетяне» попадают на телеэкраны и в камеры предварительного заключения, после чего отбывают домой с уверенностью, что нет лучшей страны для экстрима, чем государство Израиль

В этом году к подобной ситуации израильские службы безопасности готовились, согласовывая свои действия с коллегами в других странах. Многие гиганты миротворческой мысли не дошли даже до самолета и согласились с Гамлетом, назвавшим Данию худшей из тюрем. Те, кто долетел до Тель-Авива едва успели намалевать свастику в камере предварительного заключения и срочно улетели домой посмотреть в новостях, как они выглядят под конвоем

В самом конце спектакля выяснилось, что принц датский еще не произнес финальный монолог, а израильская армия, которая всегда готова к появлению вражеских танков, самолетов и вертолетов совсем не готова к появлению вражеских велосипедов. Два часа на оживленной трассе участники велопробега «За Свободу Палестины» так мотали нервы израильским военнослужащим, что никто не заметил появление еще одного из самых загадочных персонажей мировой литературы – «Идиота». Два мировых классика, Шекспир и Достоевский так достали одного израильского подполковника, что Гамлет в конце концов получил по морде автоматом и срочно был доставлен в Интернет, а сцена фехтования палками перед носом у офицера так и не попала в историю провокации, потому что армейская кинокамера попала в руки армейского «Идиота», у которого кончились батарейки

Александр Городницкий
ОСВЕНЦИМ

Над проселками листья — как дорожные знаки,
К югу тянутся птицы, и хлеб недожат.
И лежат под камнями москали и поляки,
А евреи — так вовсе нигде не лежат.
А евреи по небу серым облачком реют.
Их могил не отыщешь, кусая губу:
Ведь евреи мудрее, ведь евреи хитрее, —
Ближе к Богу пролезли в дымовую трубу.
И ни камня, ни песни от жидов не осталось,
Только ботиков детских игрушечный ряд.
Что бы с ними ни сталось, не испытывай жалость,
Ты послушай-ка лучше, что про них говорят.
А над шляхами листья — как дорожные знаки,
К югу тянутся птицы, и хлеб недожат.
И лежат под камнями русские и поляки,
А евреи — так вовсе нигде не лежат.

Теперь защитники прав террористов и детоубийц думают: «На каком велосипеде можно быстрей стать телезвездой».
Народ подсчитывает, кто нанес имиджу Израиля больший урон: неразговорчивый подполковник или многословный министр пропаганды.
Армия, полиция и разведка решают: как изменить армейский устав, на случай встречи датского принца и еврейского идиота.
И только подполковник Шалом Айзнер точно знает, что могло случится с датскими велосипедистами, если бы они осмелились перекрыть трассу, по которой из его любимого Иерусалима премьер-министр возвращается в свою любимую Кейсарию.