"Для немцев война и холокост это семейная история?"

Немецкий историк Мориц Пфайффер (Moritz Pfeiffer) расспросил своего деда о том, что тот делал во время Второй мировой войны, а затем проверил факты его рассказа. Новая книга историка проливает свет на образ мыслей и поведение уходящего поколения людей, которые так и не раскаялись, однако готовы прервать обет молчания и рассказать, почему они последовали за Гитлером.
Германия заслуживает похвалы за то, что коллективно осудила свое нацистское прошлое. Однако эта тема все еще остается запретной в миллионах семей. Дети и внуки не хотят расспрашивать своих стариков о том, что те делали во время Второй мировой войны.

По самым консервативным оценкам, по крайней мере 20-25 млн. немцев знали об ужасах Холокоста в то время, когда эти злодеяния творились, а примерно 10 млн. из них сражались на восточном фронте, т.е. принимали участие в войне, которая с самого начала имела целью уничтожение гражданского населения. Как считает немецкий историк Мориц Пфайффер, это обстоятельство делает геноцид и преступления против человечества частью семейной истории для граждан Германии.
Время стремительно утекает. Ответ на вопрос о том, как культурная, цивилизованная нация смогла опуститься так низко, лежит в мировоззрении и образе мышления людей уходящего поколения, которые служили третьему рейху. 29-летний Пфайффер, недавно завершивший беспрецедентный исследовательский проект, в основу которого положена история его семьи, утверждает, что сегодня многие из этих стариков, находясь на закате своей жизни, готовы поделиться мыслями о прошлом.

«Ситуация коренным образом изменилась по сравнению с первыми десятилетиями после войны, - объяснил журналистам SPIEGEL ONLINE Пфайффер, работающий в замке Вевельсбург, где сегодня находится музей СС, - поколение, жившее в ту эпоху, готово прервать обет молчания, по крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. В конце жизни происходившие тогда события кажутся такими далекими, что люди не против рассказать о них».
«Сразу после войны родители и дети избегали разговоров на эту тему, ведь воспоминания о той эпохе были еще очень свежи в памяти старшего поколения, - продолжает историк, - сегодня же проблема заключается в том, что никто не хочет больше слушать стариков. Люди по большей части не воспринимают своих престарелых родственников в качестве источника информации. Между тем, однажды мы поймем, что уже слишком поздно».

Новый подход к беседе с родственниками
Устные рассказы становятся все более популярными, хотя воспоминания не являются надежными источниками с исторической точки зрения, ведь со временем восприятие событий здорово искажается. Однако Пфайффер взял на вооружение новый подход. Он расспрашивал своих дедушку и бабушку по материнской линии о том, что они делали во время войны, а затем систематически сверял их рассказы с источниками, такими, например, как письма и военные архивы.
Раньше никто так не делал

Ученый сопоставил то, что он услышал, с данными современных исторических исследований и написал книгу, проливающую свет на жизнь поколения, которое беспрекословно последовало за Гитлером. Эти люди не раскаялись сразу после войны и даже сегодня, по прошествии шести десятилетий, так и не признали своей вины в гибели миллионов гражданских лиц, ставших жертвами развязанной фюрером агрессии, не говоря уж о Холокосте.
В основу его недавно опубликованной книги «Мой дед в войне 1939-1945 годов», изданной только на немецком языке, легли рассказы его дедушки, фигурирующего в тексте под именем Ганс Германн К. (Hans Hermann K.), который был кадровым офицером вермахта и служил в пехотном полку. Свою бабушку Эдит (Edith) историку расспросить не удалось из-за болезни пожилой женщины, однако он проанализировал многие из ее писем. Старики умерли в 2006 году.
И дед, и бабушка поддерживали гитлеровский режим. Пфайффер признает, что их сознание «было заражено нацистской идеологией», как и сознание миллионов обычных немцев того поколения. Он отзывается о своей бабушке Эдит как об «убежденной, даже фанатичной нацистке

Никто сегодня не может сказать, что бы он делал в то время»
Между тем, по словам Пфайффера, цель проекта заключалась не в том, чтобы оценить поведение его родственников и вынести им приговор. Он просто хотел понять их.
«Никто не может сегодня с уверенностью сказать, что бы он делал и о чем думал в то время, - утверждает ученый, - мне кажется, люди смогут многому научиться, если поймут, как их нежно любимые родители и бабушки с дедушками вели себя в условиях господства тоталитаризма и кровожадной расистской идеологии».
«Очень важно разобраться с историей своей семьи в эпоху нацизма, сделать это открыто и самокритично, на основе известных фактов. Это поможет принять демократию и избежать повторения того, что происходило в 1933-1945 годах».

Ганс Германн К. так хорошо умел маршировать строевым шагом, что его вскорости перевели в Берлин, в элитное подразделение. Эдит вступила в Национал-социалистическую партию и была настолько ревностной нацистской, что перед тем как выйти замуж за Ганса Германна в 1943 году, предоставила документы, позволяющие проследить ее арийские корни вплоть до начала 18 столетия, хотя даже от членов СС требовалось засвидетельствовать расовую чистоту своих предков только начиная с 1 января 1800 года.
В процессе проведения своих изысканий Мориц Пфайффер обнаружил в рассказах своего деда множество пробелов, противоречий и уклончивых ответов – например, в том, что он якобы не знал о массовых казнях гражданских лиц.

Дедушка воевал во Франции, Польше и Советском Союзе
Ганс Германн был лейтенантом знаменитой 6-й армии и в ее составе принимал участие в операциях по вторжению в Польшу, Францию и Советский Союз. В сентябре 1942 года он потерял глаз на восточном фронте, когда рядом с ним разорвался снаряд.
Это ранение, возможно, спасло ему жизнь. Вскорости после того как офицера отправили в Германию на лечение, его часть бросили в Сталинград, где она была почти полностью уничтожена. Из 100 тыс. солдат и офицеров, захваченных Красной армией в плен под Сталинградом, выжили только 6 тыс. человек.

Мало кто сомневается в том, что Германия много сделала для того, чтобы искупить грехи прошлого. В этом плане страна разительно отличается от Австрии и Японии, выбравших путь полного отрицания. Германия заплатила почти 70 млрд. евро в качестве компенсаций за страдания, которые нацисты причинили людям, регулярно проводит мероприятия, призванные почтить память жертв, и, что еще более важно, приняла на себя вину за преступления, совершенные от ее имени.
Министерства и частные компании открыли для историков свои архивы, чтобы те смогли оценить роль, которую они играли в третьем рейхе. *Сегодня идут процессы над военными преступниками, это позволяет хоть как-то компенсировать то, что их не призвали к ответу сразу после войны и в последующие десятилетия.
Однако миллионы людей так и не осудили свою деятельность в качестве винтиков нацистской машины. В этом смысле Ганс Германн не является исключением, хотя охотно согласился побеседовать на эту тему со своим внуком.

Он родился в 1921 году в очень консервативной и придерживающейся националистических взглядов семье с военными традициями, которая проживала в городе Вупперталь на западе Германии. Его отец, владелец мебельного магазина, часто рассказывал сыну о своей службе во время Первой мировой войны, в которой он принимал участие лейтенантом. В раннем возрасте мальчик укрепился во мнении, что репарации, наложенные на Германию в результате Версальского договора, были чрезмерными.
После того как Гитлер пришел к власти, магазин его семьи стал процветать, ведь новое правительство давало супружеским парам дешевые кредиты на покупку мебели для кухни и спальни.
Во время беседы с внуком Ганс Германн откровенно рассказал о своем отношении к евреям в середине 1930-х годов, когда он был подростком и состоял в организации «Юнгфольк» (Jungvolk), членами которой являлись дети от 10 до 14 лет.