Кого и как убивают в Москве. Истории 90-ых годов.

[msk]

Репортаж о летальном исходе в период развития рыночных отношений.

По данным милиции, москвичи и гости столицы с 1993 года уверенно приступили к ведению американского образа жизни. То есть, конечно, еще не жизни, но смерти — точно. В соответствии с твердым убеждением начальника Московского уголовного розыска Юрия ФЕДОСЕЕВА по количеству убийств родимая столица в минувшем году победоносно опередила город Нью-Йорк. Последнему остается, утерев скупую слезу облегчения, отдать нам переходящее красное знамя, обагренное кровью жертв распоясавшейся преступности. К моменту, когда писался этот репортаж о вечере, проведенном в обществе начальника МУРа, знамя еще не подвозили. Преступность же продолжала распоясываться.

[msk]

Чай со статистикой

Встретиться с начальником Московского уголовного розыска Юрием Федосеевым гражданин имеет возможность только в двух качествах: в качестве гражданина и в качестве трупа гражданина. Во втором случае Юрия Федосеева, конечно, проще застать на работе. Встречи с убитыми, причем желательно убитыми при каких-нибудь жутких обстоятельствах, входят в круг его непосредственных обязанностей.

Однако, будучи покойным, не следует ждать от руководителя МУРа особых откровений. Полковник Федосеев не кинется в рыдания, и светлый образ усопшего, скорее всего, не станет являться ему в снах. По утверждению самого начальника, покойники ему вообще снились только на заре милицейской молодости, да и то, кажется, один раз, после того, как юный Федосеев вытаскивал из петли гражданина, повесившегося на Выставке достижений народного хозяйства СССР.

Поэтому теперь добиваться от полковника темперамента и искренности удобнее в виде живого журналиста, как я, собственно, и поступил. Живой журналист, конечно, не входит в сферу интересов Петровки, 38, но при большом желании можно рассчитывать на чай с карамелью «Клубника» и статистическими сводками о количестве убийств, совершенных в Москве в прошлом году и совершаемых сейчас.

Чай, карамель и статистика — мощный инструмент в руках опытного сотрудника милиции, и Юрий Федосеев вводит его в действие без отлагательств. Уже при первых вступительных аккордах нашей беседы выяснилось, что приблизительно до 1988 года Москва, с точки зрения уголовного розыска, была практически ангельским местом. Во всяком случае тогда за 365 дней здесь успевали преднамеренно убивать только 250 человек. Особенно тихим милиция сейчас считает 1987 год, когда народ, по ее прикидкам, поверил в необратимость перестройки и совершил в Москве всего 172 убийства.

[msk]

Потом то ли с необратимостью случилось неладное, то ли с народом, но с 1988-го по 1990 год в столице стали убивать уже примерно по 400 человек. К 1992 году город Москва подобрался к показателю в 886 убийств. И, наконец, в 1993-м был достигнут рубеж в 1.404 преступления, связанных с несильной отправкой на тот свет различных категорий населения столицы и её гостей. А это, как, вероятно, уже успел подсчитать читатель, означает рост числа умышленных убийств на 52,7 процента за один только год.

Однако на цифре 1.404, как выясняется, еще не пора отставлять в сторону чаи и давиться от ужаса карамелью. В запасе у Юрия Федосеева есть еще и тяжкие телесные повреждения с летальным исходом, коих в прошлом году было учинено 983. Если к этому добавить трупы, которые находят не сразу и не совсем, прямо скажем, свежими и целыми, то милицейская наука математика почти подводит нас к цифре 3.000, означающей, что нынче в городе-герое Москве каждый день убивают приблизительно по восемь целых и две десятых человека.

— Думаю, это больше, чем в Нью-Йорке, — говорит мне Юрий Федосеев, снимая трубку своего вечно звонящего ведомственного телефона. — Алло… Я вообще уже давно не помню такого дня, чтобы никого в Москве не убили… Нет, это я не вам. Что?.. Где? Ладно, я сейчас буду.

[msk]

Три трупа в переулке

Юрию Федосееву нужно теперь доставать из сейфа пистолет и надевать кепку, потому как только что ему доложили об убийстве сразу трех человек. Начальник МУРа лично выезжает на место преступления, если преступление может считаться достаточно крупным. Три трупа — это крупно. К тому же стрельба была в центре города, в переулке недалеко от Белорусского вокзала. По дороге мы успеваем еще немного поговорить.

— Я иногда думаю, что, может быть, в этом городе какая-то атмосфера особая, — говорит начальник МУРа лирически. — Убийства какие-то жестокие, бессмысленные. Сейчас вот, например, арестовали банду. Грабили машины в Москве и Подмосковье, забирали грузы и все такое прочее. Молодые совсем ребята, а убивали, как звери. Потом все эти отрезанные головы в мусорных ящиках, маньяки… Может, мы все уже мутанты, а?

Вместо мутантов из сумерек образовался младший милицейский сержант, перегораживающий собой въезд в переулок. Разглядев начальство, он пропустил машину, и мы оказались у входа в спортивный зал завода «Коммунар». Прямо у стеклянных дверей на снегу — три тела в кожаных куртках и спортивных штанах. Еще с час назад тела являлись сотрудниками российско-канадской фирмы «МОСТ-Интернэшнл», арендующей у спортзала помещение под офис.

[msk]

Теперь трое лежат за веревочным барьерчиком, отгораживающим зону проведения боевых действий в сфере бизнеса. Четвертого отправили в Институт Склифосовского с предварительным диагнозом «не выживет». За веревку просят не заходить, чтобы можно было отыскать все гильзы. Пока на месте нашли признаки пистолета ТТ и какого-то иностранного оружия.

— Ты посмотри, огораживать место преступления уже стали, — не без удивления констатирует Юрий Федосеев. — Учимся потихоньку.

Судя по всему, учится не только милиция, но и те, кого она ищет. Не знаю, как насчет веревочных ограждений, но, по словам все того же Юрия Федосеева, московский уголовный мир оснащен сейчас высококачественными снайперскими винтовками, автоматами, гранатометами и тротилом, который, оказывается, постепенно входит в моду. В городе стало считаться хорошим тоном взрывать жертву прямо на дому, причем желательно в районе 4—5 часов утра. Такой подход к проблеме получил уже у столичных защитников правопорядка название «с добрым утром».

Доброта этого утра осложняется для уголовного розыска тем, что в городе появились еще и радиоуправляемые детонаторы. Вообще искусство убивать себе подобных, не оставляя следов, свидетелей и явно выраженных мотивов, в последнее время близится к совершенству. Московский уголовный розыск в 1993 году раскрыл только 48,2 процента преступлений, связанных с преднамеренными убийствами.

[msk]

Но, судя по настроению милиции у входа в спортзал завода «Коммунар», случай сегодня подвернулся не самый сложный.

— Они тут из своей фирмы недавно девку одну уволили, — дают пояснения начальнику МУРа.— Ну и вот сегодня утром она пришла за трудовой книжкой с несколькими мужиками. А вечером, как говорят, они же и приехали на двух «джипах» и четверых положили прямо на улице. За ней уже послали наших, сейчас привезут…

Гораздо быстрее уволенной (и самого Юрия Федосеева) к месту убийства подтянулись силы возмездия в виде 60 с лишним человек, которых принято классифицировать как «лица кавказской национальности». Вероятно, после стрельбы у спортзала лицам позвонили из офиса пострадавшей фирмы с просьбой о помощи. Для организации более доверительного контакта с детьми Кавказа, способными, скорее всего, дать нужные показания, был вызван ОМОН.

ОМОН, однако, что-то все не ехал. Становилось холодно. Врач отказался смотреть трупы на улице, потому что у него мерзнут руки. Бывших бизнесменов, не торопясь, понесли в помещение. Милицейский же разговор стал крутиться вокруг легкомысленной, не по сезону, кепки Юрия Федосеева и точности пулевого попадания в сотрудников российско-канадской фирмы. Выходило, что убили их плохо, кое-как. Вот когда недавно завалили авторитета московского уголовного мира по кличке Бобон, вот тогда да… Все, что нужно было в голову, попало в голову. Без промахов, четко, аккуратно, профессионально.

[msk]

Сколько стоит убийство?

Вот ведь, черт возьми, а? Еще лет пять назад советский гражданин, выращенный своей пролетарской Родиной, вряд ли мог даже рассчитывать на такую красоту прощания с жизнью. Максимум, что предлагала ему Родина, — это скромный оклад, тринадцатая зарплата и смерть от удара по голове совместно распитой бутылкой дешевого номерного портвейна. Статистика, младшая сестра милиционера, утверждает, что еще до недавнего времени до 70 процентов убийств совершались в Москве на примитивной бытовой почве и не требовали ни от уголовного сыска, ни от самого убийцы сильного напряжения мозговых извилин.

Сегодня ситуация изменилась с точностью до наоборот. Почти в 70 процентах случаев граждан отправляют на тот свет так называемым неочевидным способом, то есть заставляя милицию рыть землю. Она и роет с переменным успехом, но, пожалуй, не это стоит считать главной приметой времени, а то, что, несмотря на резкий рост числа тяжких преступлений против личности, ценность человеческой жизни в городе, как ни странно, растет.

[msk]

Например, по словам Юрия Федосеева, стоимость заказных профессиональных убийств, которые выполняют хорошо натренированные и далека не глупые специалисты, в Москве сейчас в некоторых случаях доходит до пяти и более миллионов рублей. Конечно, таких денег никто не заплатит, скажем, за необходимость лишить жизни продавца коммерческого ларька. Наиболее вероятными претендентами на дорогой ритуал отправки к праотцам уголовный розыск все же считает людей, оперирующих очень крупными суммами денег. Например, тех, кто стоит за торговлей иностранными автомобилями, недвижимостью, а вскоре, надо думать, и тех, кто займется продажей земли.

Дай, конечно, им Бог здоровья, но сам факт существования такого рода тарифов говорит о том, что насильственная смерть в Москве уже стала элементом экономики, позволяющим регулировать отношения в сфере зарождающегося бизнеса. Возможно, наступят еще времена, когда таким же необходимым элементом станет и жизнь. Но ради этого родимое государство должно согласиться с тем, что гражданин вправе иметь за душой несколько больше, чем 750 граммов портвейна. Пока же наиболее законопослушной категорией населения, находящейся в полной безопасности, в этой стране являются нищие.

Не переживать за свою дальнейшую жизнь в Москве могут также те, кого уже убили. К ним приедет милиция, обнесет их веревочным барьерчиком и покажет докторам. Возможно, появится и Юрий Федосеев, полковник милиции, начальник МУРа и просто хороший человек.

Сергей МОСТОВЩИКОВ