Покойный Хок. Рассказ.

[Lord_Biznes]

Почет покойника

Покуда покойный Хок возрастал во мнении живых и вместо былой неприязни обретал всеобщий почет и уважение, стали расползаться слухи о том, что его видели там-то и там-то, при таких-то и таких-то обстоятельствах. Том писал по статье на каждый случай, но редактор этих статей не печатал, заявляя, что покойников лучше оставить в покое.
Та же участь постигла и статью для первой полосы, где Том констатировал, что существует мнение, будто Хок жив и вдобавок находится в собственной клинике. Он замаскировался под одного из пациентов, но никто не знает, как именно он замаскировался, так что невозможно определить, какой же из пациентов Хок.
– Уверен, что это Хок, – сказал однажды кто-то из персонала после прогулки по саду с группой психов. – Представляете себе? Вдруг остановился, вздохнул да как крикнет: «Слава тебе, господи, я еще жив!» Нет, это не псих…
После этого происшествия персонал окружил вниманием предполагаемого Хока не только из любви к нему, но и из любопытства и желания разоблачить старого директора, но тот не выдавал себя ничем, раздавал любопытным тумаки и вырывался, когда его пытались обнять.
Ошибку признали, и Хока стали искать в другом психе, в том, который звонко смеялся и правильно держал вилку и нож.
На расспросы Тома Флимп ответил, что он в курсе дела и просит прессу ничего не предпринимать. Подобные неврозы возникают во всех клиниках. И отмирают сами собой при правильном лечении.
На другой день один из психов сам объявил себя Хоком. Персонал был оповещен о том, что Хок нашелся, и доверенные лица отправились к Флимпу с просьбой тотчас оставить пост, так как прежний шеф желает приступить к работе. Флимп отказался и потребовал расследования, которое закончилось не в пользу персонала. Данное лицо Хоком не являлось. Но на персонал это не произвело никакого впечатления. От Флимпа требовали, чтоб он ушел и предоставил Хоку его место, а иначе он вряд ли откроется. Флимп не хотел уходить. Персонал настаивал.

[Lord_Biznes]

Вечером в окно кабинета к Флимпу влетел камень и задел его висок. Все, как один, свидетели, вызванные полицией, заявляли, что камень бросил не кто иной, как Хок, и Хок совершенно прав, потому что Флимп не уступает ему пост директора.
После этого-то эпизода Том и поддался на уговоры Флимпа и пустил слух, будто Хок заходил к одному старому другу и просил его передать бывшим сотрудникам, чтоб они его не ждали. Он уже стар и желает лишь спокойно дожить до конца своих дней.
Побрюзжав, сотрудники примирились, волненье улеглось, и Флимп провел ряд реформ.
Том за свою любезность заработал пятьдесят крон, но потратить их ему так и не удалось. Несколько лет они лежали в его блокноте и жгли ему карман, покуда он недоумевал, почему он, совершивший столько проступков, не смеет употребить или, на худой конец, выбросить эти деньги. Он все не решался. Раза два-три он пытался от них избавиться, но даже самые распоследние городские попрошайки отказывались их принять. «Бумажных не принимаем», – говорили они. И деньги остались Тому как документ о том, что он проходимец.

[Lord_Biznes]

Хока совсем было позабыли, в клинике уже мало кто помнил его времена, и молодежь уже начала называть Хока старым болваном, как вдруг пронесся слух, что Хок занял важный пост в какой-то слаборазвитой стране, где с ним и беседовал один из прежних сотрудников, но не решился спросить о причине столь внезапного его исчезновения.
Редактор счел, что теперь уже неопасно поместить это маленькое сообщение, однако в газету тотчас посыпались несчетные письма читателей с весьма противоречивыми показаниями. Одни сообщали, что видели Хока несколько дней назад; другие видели в разных местах его труп; третьи присылали сложные психологические трактаты о Хоке, в одном из которых доказывалось, что Хока никогда не существовало и он лишь плод человеческого воображения. Заваленный сотнями, а вскоре и тысячами писем, редактор (поручивший Тому сортировать их соответственно характеру показаний либо главной мысли трактатов) решил, наконец, устроить конкурс сочинений на тему «О том, чего я никогда в жизни не забуду». Но хокомания и тут взяла верх. Выяснилось, что все и каждый встречались с Хоком и никогда в жизни не забудут его.

[Lord_Biznes]

Дошло до того, что на конкурс прислали письмо такого содержания: «Чего я никогда в жизни не забуду – это что я был Хоком». Подпись – Хок. Письмо не опубликовали. Том положил письмо в блокнот, чувствуя, что в нем содержится верное объяснение, по крайней мере, частично.
Первую премию получила бывшая экономка клиники, рассказавшая о его пристрастии к овсяной каше на воде, таком трогательном в человеке, которому вовсе не обязательно есть эту кашу. Однажды он попросил порцию каши прямо на кухне и, пока ел, беседовал с персоналом. Это был для всех знаменательный день, и они никогда в жизни его не забудут.
Сразу после того, как были опубликованы двадцать сочинений (все они были премированы), пришло еще одно, где автор сообщал, что не забыл, как он убил Хока и закопал его в угольной яме в двадцати пяти метрах к юго-востоку от четвертого корпуса клиники. Он не ведал, что творит. Хок умер без единого звука. Подписи под сочинением не было. Его не опубликовали. Том убеждал редактора, что надо опубликовать, даже если все это и неправда. Редактор поставил на своем.
С этого момента Том осознал, что он единственный, кому известна вся совокупность возможных причин и явных следствий исчезновения Хока, и это преимущество надо использовать. Он ушел из газеты и тотчас решил посмотреть, что из этого выйдет. Он расплатился в кафе за голубцы одной из пресловутых банкнот. Кассирша приняла деньги и отсчитала сдачу.

[Lord_Biznes]

Прежде чем приступить к вечерним занятиям, Том написал на промокашке, вложенной в только что купленную новую тетрадку: «Я больше предан лжи, чем истине. Я не слуга истины. Я труслив, но постепенно смелею. Я проходимец, но нисколько этим не горжусь. Может быть, в конце концов, я стану оптимистом? Все было напрасно, все в убыток, но, может, вселенская кассирша не станет мелочиться? В известных границах я говорю правду. Страшно трудная задача». Он скомкал промокашку и бросил в корзину.
На другой день он написал: «Хок исчез в тот самый день, когда поймал себя на том, что ему нравится писать свое имя. В тот день его бросила любовница, и он утратил интерес к жизни. Он бежал от собственной ничтожности. Затем, читая всяческие поношенья, он решил не выдавать себя, не возвращаться и не отстаивать свои права. Остальное уже были пустяки. Он рассчитал правильно. Проигрыш был обеспечен».